Международное общество прав человека (МОПЧ) — единственная правозащитная организация, которая проводит мониторинг и анализ общественно важных судебных процессов на постоянной основе. С недавних пор в связи с пандемией и спорами, возникающими вследствие изменения законодательства в этом контексте, мониторинг впервые коснется и вопросов соблюдения права человека на труд. Насколько эти проблемы актуальны для Армении, в эксклюзивном интервью «Юридической Газете» рассказали руководитель секции МОПЧ в Армении Белла ШИКАРЯН и руководитель образовательного центра конфедерации профсоюзов Армении Элен МАНАСЕРЯН.
— Международное общество прав человека в Армении и Украине. Каковы его функции? Результаты? Прислушиваются ли в официальном Ереване к результатам вашей работы?
— МОПЧ представляет собой международную сеть, в которую входят более 40 секций в разных странах мира. Каждая такая секция независима и реализует свою стратегию в соответствии с законодательством своей страны. Миссия МОПЧ в Армении — защита прав человека и его интересов в социальной, политической и других сферах. Работа с властью за последние 3 года в нашей стране стала намного более эффективной. Мы связываем это с тенденцией демократического развития страны.
— Какие основные проблемы с правами человека в Армении? Насколько они системные? Какие есть пути их решения?
— В Армении защита прав человека пережила довольно большие проблемы. Главная, системная проблема связана с коррупцией. Судебная власть была и остается одной из самых коррумпированных структур, и это подтверждается множеством фактов. До революции 2018 г. судьи в основном зависели от властей, на эту тему было проведено множество исследований, опубликовано немало статей в СМИ. Революция, произошедшая у нас 3 года назад, предполагала восстановление и перезапуск системы. Планировалось провести проверку судей (Vetting) — процесс расследования в отношении государственных должностных лиц, обвиняемых в нарушениях прав человека, коррупции и других преступлениях. Наша организация уже несколько лет занимается проблемой защиты трудовых прав, которая также имеет глубокие корни. При этом большую роль в ней играет недостаток рабочих мест.
— МОПЧ включила в свою программу мониторинг и защиту трудовых прав. Проблема действительно назрела? Насколько в Армении она актуальна?
— Да, мы занялись этим направлением, потому что накопилось много информации о фактах нарушения прав человека в этой сфере. Армянская секция МОПЧ провела исследование среди сотрудников 8 крупных торговых сетей, в т.ч. таких брендов, как Zara, Carrefour, New Yorker и др., а также в местных сетях. Результаты оказались даже более разочаровывающими, чем мы предполагали. Например, было установлено, что сотрудники крупных магазинов не имеют права посидеть в течение всего (!) рабочего дня. Кстати, это явление широко распространено во всем мире в отношении сотрудников магазинов, отелей и т.п. Также выяснилось, что проблемы нарушения трудовых прав более глубокие. В частности, работникам дают очень мало времени на перерывы, у них нет выходных, не предоставляется ежегодный отпуск, не является редкостью недостойное отношение и т. д. Правда, были и исключения, когда сотрудники положительно отзывались о своем руководстве и условиях работы. Наша работа не осталась незамеченной — мы сразу получили положительный отклик со стороны властей, в результате чего произошли конкретные изменения. Например, в вопросах официальной регистрации сотрудников, соблюдения режима рабочего времени, предоставления перерывов, хотя многие вопросы остаются нерешенными до сих пор.
— По вашим наблюдениям, карантинные изменения, которые нарушают права человека в законодательствах разных стран вообще и Армении в частности, приведут к судебным процессам? Каковы их перспективы?
— Как раз в рамках нового проекта МОПЧ, который охватывает Армению и Украину, это мы и хотим выяснить во время нашего мониторинга судебных заседаний. Планируем сосредоточиться в т.ч. на судебных процессах, связанных с последствиями пандемии, например, в сфере соблюдения трудовых прав. Это даст возможность более объективно оценивать ситуацию, так как мониторинг позволяет зафиксировать и проанализировать конкретные факты.
— Полтора года назад получила резонанс история с сетью супермаркетов «Ереван Сити», работникам которой предлагали не брать деньги по программе господдержки. Вы критически высказались в Facebook, что руководители «Ереван Сити» «не восприняли, что рабочие — не их рабы, что напряженность ситуации с коронавирусом не дает права на злоупотребления…» Чем закончилась та история? Какой урок из нее извлекли?
— Занимаясь проблемами трудовых прав, мы завоевали доверие многих сотрудников в этой сфере. Мы фиксируем всю поступающую информацию, естественно, на условиях анонимности. Бывает, что такие обращения не отражают реальной ситуации, но мы уже научились различать достоверную информацию. После моей публикации МОПЧ получила обратную связь от руководства сети и профильного министерства, проблема в какой-то степени решена. С нами связывались разные сотрудники, говорили, что получили причитающиеся им деньги. Но была и другая информация. Руководство магазина предпочло публично назвать наши данные «слухами, которые не соответствуют действительности». Но главное, что вопрос был поднят, были предприняты действия, давшие конкретный результат. Как неправительственная организация, мы не имеем полномочий решать подобные проблемы, но при этом успешно осуществляем посредничество между работниками, работодателями и государством. Во всяком случае, пытаемся менять ситуацию к лучшему.
— Белла, один из ваших постов в ФБ также был посвящен коронавирусу. Вы написали буквально следующее: «Людям было бы полезно говорить не о чипировании и теориях заговора, а о проблемах в нашей системе здравоохранения...» Насколько у вас актуальна проблема вакцинации/невакцинации? Идет ли речь о добровольно-принудительной вакцинации людей, работающих в коммерческих и госструктурах?
— На самом деле я тогда поделилась чужим постом, потому что согласна с этой точкой зрения. В октябре вступил в силу закон, согласно которому непривитые работники должны сдавать анализы дважды в месяц. Кажется, многие работодатели не особо соблюдают его, но есть и такие, которые соблюдают. Однозначно оценить ситуацию невозможно, но пока на публичных платформах обсуждаются различные теории заговора, люди фактически умирают от вируса. Проблема носит острый политический характер, оппоненты власти ведут антипрививочную пропаганду всеми возможными методами. Думаю, на самом деле следует обсуждать проблемы сложившейся ситуации, которых много, а не использовать эту трагедию для удовлетворения собственных политических амбиций.
— Ситуация в Армении экономически сложная. Страдают, прежде всего, люди, которые не могут защищать свои права, так как боятся потерять работу. Вы заявили, что должна быть отдельная госструктура для защиты их прав. Что это должна быть за структура и как она должна решать такие вопросы, если она — государственная? А профсоюзы? Насколько они реально сильны? Какова их роль сейчас?
— Государственная структура по защите трудовых прав — конечно, идея неновая. У нас действовала Госинспекция труда, но ее аннулировали 7–8 лет назад, посчитав неэффективной. А с этого года по решению правительства обновленная Государственная инспекция труда получила все полномочия для контроля за соблюдением положений закона о защите трудовых прав во всех структурах. Это особенно актуально в частных предприятиях, где работодатель сам управляет своим бизнесом, но обязан соблюдать действующие в стране законы, в т.ч. интересы работников. Пока эта структура новая, квалифицированных специалистов мало, но будем ждать новых разработок. По результатам нашего мониторинга, проведенного в 2019 г., были подготовлены отчет и пакет рекомендаций. В частности, мы предложили создать государственный уполномоченный орган по защите прав работников или наделить его новыми полномочиями. И уже получили официальное письмо о том, что предложения будут включены в закон вместе с поправками.
Мы наблюдаем очень большой прогресс со стороны властей, хотя для полного запуска обновленной структуры есть много препятствий: рабочие всегда боятся потерять работу, не знают свои права и т.д. Это создает долгосрочные проблемы для эффективной работы органа инспекции труда. Профсоюзы осуществляют некоторую деятельность, но существуют ограничения и пробелы в законодательстве, поэтому многие из них действуют старыми методами. А ведь часто новые проблемы решить старыми методами невозможно, поскольку характер взаимоотношений между работниками и предприятиями изменился. Такая косность профсоюзов отдаляет их от работников. Например, никто из примерно 70% опрошенных нами молодых рабочих не слышал о профсоюзе и не видел ни одного его члена. А в некоторых учреждениях профсоюзы сильно зависят от работодателя и выполняют совершенно другие функции.
— Элен, Армения, как и Украина, уже 30 лет независима. Украина с разной степенью успешности избавляется от советского наследия в отношениях между работниками и работодателями. Как с этим в Армении? Как найти баланс прав и обязанностей бизнеса и наемного сотрудника?
Элен: — Как уже говорила Белла, взаимоотношения между работниками и работодателями за 30 лет сильно изменились, и необходимо разрабатывать и внедрять новые методы, которые будут отвечать на современные вызовы. На наш взгляд, в Армении уже начаты позитивные изменения в сфере трудовых правоотношений. Об успешности законодательных изменений будут свидетельствовать 2 главных аспекта: повышение роли инспекции труда и наделение профсоюзов институциональными рычагами негосударственного контроля в этой сфере. Это и станет гарантией возникновения реального баланса между интересами бизнеса и работников.
— У современных Украины и Армении есть общая проблема с соседними странами — территориальная. Как Ереван в этом контексте решает вопрос о правах граждан отдельных территорий Нагорного Карабаха?
— К сожалению, послевоенная ситуация в Армении довольно сложная, азербайджанские войска пересекли международно признанные границы нашей страны на нескольких участках, спровоцировав новые столкновения. К счастью, пока удалось избежать нового крупного кровопролития. Для пострадавших от конфликта жителей строятся дома, существуют различные программы социальной помощи, которых, конечно же, недостаточно.
— Очень много армян-мигрантов работают в России, Украине. Есть ли соответствующая статистика? Как защищены их права, имеют ли они возможность обратиться в соответствующие структуры для защиты своих трудовых прав?
Элен: — Как таковой статистики мигрантов нет. Формально есть общественная структура — «Союз Армян», есть посольства, но в реальности никакой защищенности прав мигрантов нет. Этот вопрос актуален и важен. Бенефициар решения этого вопроса — правительство Республики Армения.
Белла: — Что касается граждан Армении, думаю, их права защищены законодательством страны пребывания и международным правом. В особых случаях защита может происходить при посредничестве посольства страны. Однако практика показывает, что четких механизмов защиты этих прав нет. В СМИ есть много публикаций, в которых говорится, что трудовые мигранты часто становятся жертвами торговли людьми. Мы как правозащитная организация поднимали этот вопрос перед Госинспекцией труда, но к сожалению, эта сфера четко не регламентирована ни в одной стране, особенно в постсоветских странах, где приходилось разрабатывать методы регулирования фактически с нуля, ведь раньше вся подобная миграция была внутренней, происходила в границах одного государства. Сегодня многие люди даже не знают о существующих механизмах защиты.
— Уполномоченный ВР Украины по правам человека Людмила Денисова отметила, что наши страны имеют широкие возможности для сотрудничества в области защиты прав человека. Как мы можем быть друг другу интересны, полезны? Есть ли общий опыт?
Белла: — Наша организация является примером такого опыта. Более 10 лет благодаря совместным программам мы обмениваемся опытом и практикой. Наш судебный мониторинг, который не первый год осуществляется и в Армении, и в Украине, — одно из доказательств этого. Считаю, что межкультурный диалог действительно должен развиваться на общественном уровне, а политический диалог должен быть отражением общественных настроений.